 Психотропные препараты, как инструменты манипуляции общественным сознанием в целом,
и «евромайданом» в частности
Психологическая служба украинской столицы давно фиксировала случаи массовых психических
расстройств протестующих на «евромайдане». Кроме того, с начала этой акций в психологическую
службу самого майдана, по признанию её руководителя В. Погорилого, ещё задолго до начала
боевых действий обратилось более 4000 человек.
Независимые психиатры так же подтверждают, что люди, которые сейчас находятся в Киеве на «майдане»,
подвержены психологическому воздействию.
Психиатры замечает, что массовые мероприятия с агрессией и эмоциональными всплесками
вообще притягивают лиц с различными психическими аномалиями, повышенной возбудимостью и
неустойчивой психикой. Всё это так.
Между тем, резкие, синхронные всплески агрессии в ряде стран имеют и другую основу, а именно –
в массовом применении психотропных средств. С помощью которых можно не только
генерировать хаос, но управлять массовым сознанием.
Третий рейх, как прелюдия
Практика применения стимуляторов имеет давнюю историю. Достаточно вспомнить, что индейцы
Латинской Америки до сих пор жуют листья коки, чтобы легче переносить нагрузки в условиях высокогорья
или совершать длительные переходы в джунглях.
Викинги пили отвар из мухоморов, который не только помогал им бороться со страхом перед боем, но
делал нечувствительным к боли.
В последнее столетие первым наиболее «продвинутым» государством в использовании психостимуляторов
стала нацистская Германия, в войсках которой, вместо «стандартного» армейского шнапса
(водки, спирта), солдатам стали выдавать первитин – наркотическое вещество, впервые
синтезированное из эфедрина в начале ХХ века японским химиками.
Нацистские доктора снабжали своих солдат таблетками, чтобы они воевали, не нуждаясь в отдыхе.
«Идея была в том, чтобы превратить обычных солдат, моряков и лётчиков в роботов, обладающих
сверхчеловеческими способностями», – отмечает фармаколог Вольф Кемпер, автор исследований об употреблении наркотиков в
Третьем рейхе[1].
Использовать первитин Гитлеру предложил глава Института физиологии Берлинской академии военной
медицины Отто Ранке. Начиная с 1938 года, это вещество применяли систематически и в больших
дозах в армии, официально входя в «боевой рацион» лётчиков и танкистов.
В продаже даже появились «panzerschokolade» (танковый шоколад). За время Второй Мировой
немецкие солдаты приняли 200 млн. таблеток первитина.
Нацистские доктора до последних дней войны пытались улучшить своё «секретное оружие», разработав
новый состав на основе первитина и кокаина.
Эксперименты проводили на заключённых Заксенхаузена, которые после приёма наркотика в течение
нескольких суток ходили по кругу с 20 кг камней за плечами (здесь же проводились эксперименты с
галлюциногенным алкалоидом мескалином).
Кроме того, в лабораториях Кильского университета вывели «более продвинутые» «Energiepille»
– «энергетические пилюли» – на основе кокаина, первитина, и морфина (синтетический кокаин
производства «Ernst Merck» использовался германскими лётчиками ещё во время Первой Мировой).
«Energiepille» так же использовали экипажи подводных лодок и спецподразделения Отто
Скорцени, что позволяло им не спать по несколько суток.
Так рейх вырастил поколение солдат нового типа – бесстрашных наркоманов, готовых воевать
несколько дней подряд, не испытывая усталости.
Впрочем, те, кто выжил, испытывал чудовищные ломки. Но, как выяснилось, нацистский режим
был даже более гуманен, чем «иудо-американский». Который ставил эксперименты с психотропными препаратами над
целыми городами.
Именно в США были «творчески развиты»
разработки нацистов. Здесь наркотики решили использовать не только для стимуляции своих солдат
(во время Вьетнамской войны армия США использовала 225 млн. таблеток первитина),
но и для управления массовым общественным сознанием.
«Операция скрепка»: тайная программа по перемещению нацистских учёных в США
В недавно опубликованном американском исследовании Энни Джейкобсен говорится, что сразу после окончания Второй
Мировой большинство документов с грифом «совершенно секретно», циркулировавших в самом элитном
кольце Пентагона («E») Объединённого Комитета Начальников Штабов, стали представлять собой планы
по «тотальной войне» против СССР с использованием атомного, химического и биологического оружия.
Была даже назначена приблизительная дата её начала на 1952 год. При этом в Комитете считали,
что США могут выиграть эту войну, прежде всего потому, что американские военные привлекали к
сотрудничеству разработчиков оружия Третьего Рейха в рамках сверхсекретной программы «Операция
“Скрепка”», перевезя в «американскую мечту» более 1600 нацистских учёных и членов их семей.
Военные и разведывательные организации США тщательно собирали знания нацистов о всех
вооружениях Третьего Рейха – от атомной бомбы и ракет, до отравляющих веществ и бактериологического
оружия. По мере развязывания Холодной Войны, программа расширялась.
Так в 1948 году куратор нацистских химиков, начальник отдела планирования химической войны США
в Европе бригадный генерал Чарльз Лаукс и его немецкий подопечный – нобелевский лауреат
Ричард Кун – запустили программу военного применения диэтиламиде лизергиновой кислоты
(ЛСД), обладающей галлюциногенными свойствами.
Согласно официальной версии, препарат был случайно открыт 16 апреля 1943 г. в Базеле, Швейцария,
д-ром Альбертом Гофманном (притом, что в 200 км от его лаборатории над узниками концлагеря
Дахау проходили испытания совпадающего по своим свойствам мескалина).
ЛСД – наркотик, вызывающий паранойю и непредсказуемость, а также заставляющий людей
видеть то, чего на самом деле нет.
Согласно открытым недавно документам «Центра наследия армии США», американского генерала Лаукса
заинтересовала возможность ЛСД по «нелетальному выводу из строя» вражеских солдат.
К программе незамедлительно подсоединилось ЦРУ, заинтересованное в использовании ЛСД в техниках
манипулирования человеческим поведением. И это не случайно.
Дело в том, что в США до этого самостоятельно вели опыты с наркотическими веществами на основе
концентрированной марихуаны и того же мескалина, испытание которых проходило над участниками
«Манхэттенского проекта» (привет от Б. Баруха).
Ответственным за создание «сыворотки правды» в США был доктор Уинфред Оверхолстер.
Чуть позже к программе подключился проф. Ричард Вент и др. Чарльз Севидж,
Военно-морского Исследовательский Институт.
На практике одним из первых «сыворотку правды» использовал психиатр Дональд Камерон,
который с помощью наркотиков, электрошокера и других «специальных техник допроса» получал признания
из обвиняемых (и немецких свидетелей) Нюрнбергского процесса, настолько усердно, что ему самое
место ему было рядом с его подопечными на скамье подсудимых.
Глава Трудового Фронта германии Роберт Лей писал жене, перед тем как повеситься в тюрьме, что его
постоянно колют какими-то «лекарствами». Так, в том числе и стремление разговорить нацистов, дало
толчок программе «Chatter» («Щебетать», привет добровольно изливающим всю информацию в
«твиттере») по использованию для допросов психотропных средств.
ЦРУ совместно с химвойсками армии США создали отдельную лабораторию, экспериментирующую
с психотропными веществами в Кэмп-Детрике, Мэриленд.
Учёные и оперативники отбирались из армейского резерва бактериологов и химиков, а затем придавались
подразделению в составе ЦРУ под названием «Отдел специальных операций» (ОСО).
Возглавил лабораторию доктор Корнелиус Родс, сотрудник «Рокфеллеровского института
медицинских исследований», на деньги которого он проводил в Пуэрто Рико в начале 30-х опыты по
заражению людей раковыми клетками.
Работы велись внутри засекреченного «Объекта № 439» – одноэтажного строения из железобетонных
блоков, расположенного среди однотипных построек Кэмп-Детрика так, чтобы визуально теряться в них.
Почти никто за пределами ОСО не знал о ведущейся внутри сверхсекретной работе.
Но наиболее «грязная отработка методов» ведения допросов велась в стенах тайной тюрьмы
«Кэмп-Кинг» в американской зоне оккупации в Германии. Тюрьма расположилась в районе
деревни Оберурзель, в 11 милях к северо-западу от штаб-квартиры Европейского командования
вооружённых сил США (EUCOM) во
Франкфурте.
Официально у объекта было три имени: центр Службы военной разведки США в Оберурзеле, 7707-й
разведывательный центр Европейского командования ВС США и Кэмп-Кинг.
Главным врачом тюрьмы стал генерал медицинской службы Третьего рейха Вальтер Шрайбер,
отвечавший в гитлеровской Германии за программу по использованию бубонной чумы в военных целях.
И если в 1945 году в тайной тюрьме США размещались пленные нацисты, то к 1948 году
большинство пленников составляли пленные из СССР и советского блока, над которыми и ставили
основные бесчеловечные эксперименты с 1946 года и до конца 1950-х гг., будучи свободными от
«законов США и официальных правил» Минобороны и ЦРУ.
Кэмп-Кинг начала функционировать, как секретная тюрьма, задолго до того, как секретные
тюрьмы станут известны в мире.
Это был идеальный объект для совершенствования методик допросов «с пристрастием» – не только
потому, что был «на стороне», но главным образом из-за того, что он давал доступ к советским пленным.
Э. Джейкобсен в своей книге отмечает, что особенно активно тюрьма начала функционировать с июня
1948 года, когда СССР начали блокаду американской оккупационной зоны Берлина и Германия, по
словам замдиректора ЦРУ Джека Даунинга, «стала полем боя между Востоком и Западом».
Впрочем, и автор книги, и замдиректора ЦРУ скромно умолчали, что уже тогда существовал
американо-британский план «Операция Немыслимое»
по совместному нападению на СССР – с использованием сдавшихся союзникам в плен в массовых
количествах и полным вооружением отборных войск фашистской Германии.
А в 1946 году смотрящий за 7-ю (!) президентами США от финансового кагала Бернард Барух
на Генеральной Ассамблее ООН настаивал на передаче (возглавляемому им) «Мировому
правительству» монополии на ядерное оружие и права его применения.
Барух предполагал «контролировать и лицензировать весь добываемый уран… руководить собственными
ядерными объектами по всему миру… наказывать за уклонение от или нарушение своих правил».
«Неотложные и неотвратимые наказания» должны были бы назначаться за «незаконное владение
атомными бомбами» или за «умышленное вмешательство в деятельность Органа власти» («мирового
правительства»).
Но это чрезвычайно «щедрое предложение» США
и финкагала «…было
бесцеремонно отвергнуто Андреем Громыко от лица Советского Союза через пять дней».
Затем «план Баруха» был возвращён на доработку в «атомную комиссию», которая усилиями
СССР стала органом, подчинённым Совету безопасности, где наша страна имело право вето. А в
1949 Советский Союз уже провёл испытание собственной бомбы[2]...
|
